Волга и ушкуйники. Колыбель речного разбоя.

 

        Дутов Н.В.

Ярославский государственный педагогический университет

им. К. Д. Ушинского

 

Волга – это великий торговый путь из «варяг в арабы», который был известен с глубокой древности. Но как всякая большая дорога, связанная с перемещением большого количества товаров она притягивала к себе и лиц, стремящихся поживиться за чужой счет, то есть разбойный элемент. В древности, они получили наименование ушкуйников, от своего небольшого гребного судна – ушкуя. Именно они и служили основным средством передвижения и неожиданных нападений на избранный объект. Кстати, вплоть до XVIII века, в говорах архангельских поморов встречалось слово «ошкуй», которым они обозначали самого страшного в тех местах зверя – белого медведя.  Можно с большой долей уверенности утверждать, что это слово имеет отношение к ушкуйникам - как наиболее опасному в древности виду разбойников, встречу с которым и сравнивали со встречей с белым медведем. Отряды ушкуйников отличались исключительной мобильностью в передвижении и, как правило, неожиданностью своих нападений. В то же время из-за легкости своих судов, они могли взять их на плечи и, таким образом, быстро ретироваться, встретив достойный отпор. Пробежав несколько километров с этим, сравнительно небольшим грузом, они садились в свои суда на ближайшем ручье или речке, и, таким образом уходили от погони.

Ушкуйники никогда не собирались в большие отряды, но в случае необходимости успешно воевали, объединившись между собой не только с русскими князьями, но, позднее, и с татарами. В финансировании ушкуйничества принимало активное участие и новгородское купечество. По его заказу «речные разбойники» (как называли ушкуйников летописи), производили поиск новых земель и торговых путей. Именно они являлись главной силой в колонизации новых земель для новгородского купечества. Использовались ушкуйники для охраны новгородских факторий, особенно во вновь освоенных территориях. Большое значение в деятельности ушкуйников имела борьба с «конкурентами» Новгорода в торговле. Верхнее Поволжье как раз и являлось тем местом, где пересекались интересы Новгорода и Ростова, в целом Северо–Восточной Руси, а, следовательно, и наш край. Он постоянно испытывал нападения ушкуйников.

Ушкуйники были практически неуловимы благодаря своей тактике. Часто они действовали под личиной купцов, и нападали только в том случае, когда были уверенны в перевесе сил на данной территории, и всегда неожиданно. Их социальный состав был разнообразен. В отряды ушкуйников входили и купцы и другие категории населения, но их основную массу составляли преступные элементы, проще говоря, разбойники, которых всегда было много на всех торговых путях, особенно на Волге. Правда, новгородские летописи называли ушкуйников «молодечеством», деятельность которых в основном сводилась к активному разбою на торговых путях (водных и волоках), в том числе и в крупных масштабах. Воевали ушкуйники только за деньги, но отличались и большим своеволием. По малейшему поводу они могли предать своего нанимателя, и перейти на сторону его противника, если тот заплатит больше. Известно, что на контролируемых территориях ушкуйники строили свои крепости – остроги, которые служили местом постоянного беспокойства для русских князей, вынужденных брать их с боем, или нанимать другую группу ушкуйников. Как свидетельствуют летописи, такие остроги ушкуйников были первыми «форпостами» новгородской колонизации русского Севера и Верхней Волги. Именно таким форпостом был легендарный Чувиль в нагорной части города Плеса на Волге.  На основе археологических раскопок был сделан вывод, что древний Чувиль был центром довольно обширной местности. Само название Чувиль (птица, пташка, свистулька) происходит, по-видимому, от большого количества птиц, оглашавших своим пением окрестные леса, овраги, долины. Поэтому и местность называлась «птичьим царством», что на северном наречии выражалось словом «чувиль». Он просуществовал, предположительно, около четырех веков и занимал срединное положение по отношению к таким городам как Ростов, Ярославль, Галич, Чухлома и другим.

В своем своевольстве «ушкуйники» переходили все пределы. Так, именно в Плесе они осуществляли очень жесткий контроль над передвижением караванов купеческих судов по Верхней Волге, проводя их только им известным фарватером. Их беспредел, говоря современным языком, выразился, в частности, в захвате, по новгородскому заказу (то есть на деньги новгородских купцов), территории современной Вятки, которую они активно освоили, основав здесь город Хлынов. На его базе они даже создали независимое государство, которое сам Новгород со своими наемниками не мог покорить в течение длительного времени.

Образ жизни ушкуйников, а так же характерные для них действия дают основания предположить их происхождение от наемников – варягов VIII-IX веков. Сам термин «ушкуйники» впервые упоминается в русских летописях в 1147 году, когда идет речь об их походе по Волге. Хотя, и не без оснований, можно предположить, что такого рода походы были и раньше. Иллюстрацией этому, кстати, может служить и легенда об основании Ярославля князем Ярославом Мудрым, как теперь принято считать около 1010 года. В ней, как известно, говорится, что князь отправился с дружиной воевать с разбойниками, которые грабили купеческие караваны. Здесь необходимо напомнить, что транзитная и внутренняя торговля была чрезвычайно выгодным для князей делом. Все купцы, пересекая границы того или иного княжества, платили одну пятую часть объявленной стоимости товара (пятину), что значительно обогащало княжескую казну. При этом сам князь должен был лишь обеспечивать безопасность торговых путей на территориях своего княжества, или на его границах с другими землями. Именно потери от несостоявшихся торговых операций и заставляли князей тщательно оберегать эти пути. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Ярослав, в ответ на жалобы купцов о грабеже их товаров, немедленно принял меры и разгромил речных разбойников – ушкуйников, и, следуя «Сказанию о построении града Ярославля», основал здесь город – крепость для обеспечения безопасности прохода судов по Волге и Которосли к своей столице – Ростову. Кстати, в предании ушкуйников называют «язычниками», хотя и не говорится об их социальной или племенной принадлежности.

В 1149 году, зимой Ярославль подвергся нападению киевских и новгородских дружин, где, как обычно, участвовали и наёмники из «вольницы». Новгородцы разорили окрестности Ярославля, но сам город захватить не смогли. Но уже летом Юрий Долгорукий, великий князь Владимирский, отомстил своим племянникам за их зимний разбой.

Войны с ушкуйниками не были столь кровопролитными как обычные с соседними князьями и их дружинами, но носили, как правило, затяжной, изматывающий характер. Но иногда, объединившись, они предпринимали и крупные военные действия. Так, например, кроме открытых войн с удельными князьями, они, профинансированные Новгородом, объединились в сравнительно большое войско и в 1366 году сожгли столицу Золотой Орды – Сарай.

Население Ростово-Суздальской земли, под влиянием разорительных для него татарских набегов, уходило подальше к северу, за Волгу. С рек Шексны и Костромы пришельцы передвигались на реку Сухону и, следуя по ее течению, выходили на Северную Двину. Встретив здесь для дальнейшего движения на север преграду в новгородской колонизации, ростово-суздальские колонисты направлялись на реку Молому и таким образом добирались до среднего течения реки Волги – до районов, заселенных удмуртами, где и поселялись. Ряд названий древнейших русских населенных пунктов и речек около Вятки связывают Вятский край с Ростово-Суздальской областью, где имелись в то время такие же географические наименования.

С началом собирания русских земель роль и функции ушкуйников изменяются. Они превращаются в летописях в «охочих людей», которые постепенно прибирались к рукам московскими князьями. За определенную плату они осуществляли «пограничную стражу», особенно со степной полосы, где существовала постоянная гроза вторжения кочевников. Со временем, охочие люди превратились в казаков, которые так же отличались своей вольницей. Примером того могут служить казачки отряда Ермака, которые «тревожили» земли контролируемые Строгановыми, и были приняты последними к себе на службу – осваивать (захватывать) новые земли в Сибири. А руководил ими хорошо известный Ермак.

Часто ушкуи украшались головами медведей. Так, в новгородской былине в описании корабля Соловья Будимировича сказано: «На том было соколе-корабле два медведя белым  и заморские».

В 1453 году московский князь Иван Васильевич путешествовал на ушкуях по Волге от Вязовых гор до Нижнего Новгорода. Последнее упоминание об ушкуях содержится в Псковской летописи под 1473 годом. В летописях ушкуи считались более крупными судами, чем ладьи.

Обычно ушкуи строились из сосны. Киль ушкуя вытесывался из одного ствола и представлял собой брус, поверх которого накладывалась широкая доска, служившая основанием для поясов наружной обшивки. Она скреплялась с килем деревянными нагелями, концы которых расклинивались. Штевни были прямыми и устанавливались вертикально или с небольшим уклоном наружу, причем форштевень был выше ахтерштевня. Штевни соединялись с килем клинцами, которые вырезались из ствола дерева с отходящей под углом толстой ветвью. С наружной обшивкой и первыми шпангоутами штевни соединялись горизонтальными клинцами, причем верхняя кница одновременно служила опорой для палубного настила, а нижняя размещалась на уровне ватерлинии или чуть выше. Шпангоуты состояли из двух-трех «штук» (деталей) - толстых веток естественной погибы, стесанных по поверхности прилегания к обшивке, со слегка снятой кромкой на противоположной стороне. В средней части судна шпангоуты состояли из трех частей, а в оконечностях - из двух.

Речной ушкуй не имел палубы. На внутреннюю обшивку ушкуя опирались б или 8 банок для гребцов. Благодаря малой осадке (около 0,5 м.) и большого соотношения длины и ширины (5:1), ушкуй обладал сравнительно большой скоростью. Как морские, так и речные ушкуи несли единственную съемную мачту в центральной части судна. На мачте был один косой или прямой парус. Навесных рулей ушкуи не имели, их заменяли кормовые рулевые весла.

Ушкуи использовались как военные и торговые суда. Но в историю они вошли как военные корабли новгородской вольницы - ушкуйников.

Можно ли представить, что добрые молодцы-ушкуйники повезли бы свою добычу в виде дани в Орду, наперегонки поползли бы к ханскому трону с доносами друг на друга, как делали те же нижегородские, московские, рязанские и другие князья.

В жилах ярославцев текла кровь славян и варягов, которым при Игоре и Олеге платил дань византийский император, а при Святославе покорилась вся Волга и Каспий. И ушкуйники решили впредь не мелочиться с нищими норвежцами, а заставить платить дань... Золотую Орду. Логика проста — раз Орда такая большая — от Днепра до Енисея, да еще и Золотой зовется, значит, у них должны быть деньги, и, видимо, немалые.

Первый крупный поход на татар ушкуйники предприняли в 1360 году. С боями прошли по Волге до Камского устья, a затем взяли штурмом большой татарский город Жукотин (Джукетау близ современного города Чистополя). Захватив несметные богатства, ушкуйники вернулись назад и начали «пропивать зипуны» в городе Костроме. Одним из руководителей этого похода был Анфал (Афанасий) Никитин, который происходил из знатного боярского рода, выдвинувшего в XIV веке из своих рядов многих новгородских посадников. В конце XIV века за попытку передать Двинскую землю под покровительство Москвы он был изгнан из Новгородского общества. Через некоторое время он был принят великим князем Василием Дмитриевичем и участвовал по его поручению в военных походах на Двинскую землю. В 1499 году он был захвачен татарами в плен, но по дороге в Орду сумел вырваться и вернуться на Русь. В последствии, как и все ушкуйники, сочетавшие купеческую торговлю с разбоем, он в качестве купца побывал в Индии, о чем подробно повествовал в своем «Хождении за три моря».

Хан Золотой Орды Хидырбек отправил послов к русским князьям с требованием выдачи ушкуйников. Перетрусившие князья (суздальский, нижегородский и ростовский) тайно подошли к Костроме и с помощью части ее жителей захватили ничего не подозревавших ушкуйников. Князья поспешили выдать ушкуйников на расправу хану. Страх перед татарами затмил князьям не только совесть, но и разум. Но такие вещи ушкуйники не спускали. Взяли они и сожгли Нижний Новгород, а Кострому -  так стали грабить почти каждый раз, как проплывали мимо.

Но эти, так сказать, карательные меры не отвлекали ушкуйников от основной задачи - борьбы с Ордой.

В 1363 году ушкуйники во главе с воеводами Александром Абакуновичем и Степаном Лепой вышли к реке Оби. Здесь их рать разделилась — одна часть пошла воевать вниз по Оби до самого Ледовитого океана (Студеного моря), а другая пошла гулять по верховьям Оби на стыке границ Золотой Орды, Чагатайского Улуса и Китая. По масштабам их путешествия не уступят и Афанасию Никитину.

Вернувшись с добычей, ушкуйники не угомонились. В 1366 г. они с тем же воеводой Александром Абакуновичем уже оперируют на среднем течении Волги. «Ходили люди молодые на Волгу без нашего слова, но гостей (купцов) твоих не грабили, били только басурман». Бить басурман было дело житейское, а насчет своей непричастности бояре слукавили. Действительно, основную массу ушкуйников составляла голытьба и пришельцы снизу (Смоленск, Ярославль, Тверь), но в большинстве случаев ими руководили опытные новгородские воеводы Осип Варфоломеевич, Василий Федорович, тот же Абакунович и другие. Оружием и деньгами ушкуйников снабжали богатые купцы, причем не безвозмездно — вернувшись, ушкуйники щедро делились добычей.

Надо отметить, что ушкуйники имели первоклассное вооружение, и не стоит их представлять толпой крестьян в зипунах с топорами да рогатинами. Это были профессиональные бойцы, умело действовавшие как в пешем, так и в конном строю. Ушкуйники имели панцири, чаще всего кольчуги или байраны (боданы), были и композитные панцири (бахтерец), в которых в кольчужное плетение вплетались стальные пластины. Кстати, ушкуйникам противостояли не воины Чингисхана, не имевшие панцирей, а отборные ханские отряды в защитном вооружении. Ушкуйники имели также традиционный набор наступательного вооружения — копья, мечи, сабли; причем саблям отдавали предпочтение. Из метательного оружия были луки и арбалеты как носимые, так и стационарные (корабельные), стрелявшие тяжелыми стальными стрелами — болтами.

С 1360 по 1375 годы ушкуйники совершили восемь больших ходов на среднюю Волгу, не считая малых налетов.

В 1371 году, ушкуйники, активно поддерживаемые новгородцами враждуя с Великим князем Дмитрием Ивановичем (будущим Донским), завоевали Ярославль, уже вошедший в состав Московского княжества, и разграбили его.

В 1374 году ушкуйники в третий раз взяли город Болгар (недалеко от Казани), затем пошли вниз и взяли сам Сарай - столицу Золотой Орды.

В 1375 году ушкуйники на семидесяти лодках под началом ни свод Прокопа и Смолянина явились под Костромой. Московский воевода Александр Плещеев с пятью тысячами рати вышел им навстречу. У Прокопа было всего полторы тысячи ушкуйников, но он их разделил на две части: с одной вступил в бой с московской ратью, а другую отправил тайно в лес в засаду. Удар этой засады в тыл Плещееву решил дело. Москвичи разбежались, а ушкуйники в очередной раз взяли Кострому. Отдохнув пару недель в Костроме, ушкуйники двинулись вниз по Волге. Уже по традиции они нанесли «визит» в города Болгара и Сарай-Берке. Причем правители Болгара, наученные горьким опытом, откупились большой данью, зато ханская столица Сарай-Берке была взята штурмом и разграблена.

Паника охватывала татар при одной вести о приближении ушкуйников. Отсутствие серьезного сопротивления и сказочная добыча вскружили головы ушкуйникам. Они двинулись еще дальше к Каспию. Когда ушкуйники подошли к устью Волги, их встретил хан Салгей, правивший Хазтороканью (Астраханью), и немедленно заплатил дань, затребованную Прокопом. Мало того, в честь ушкуйников хан устроил грандиозный пир. Захмелевшие ушкуйники совсем потеряли бдительность, и в разгар пира на них бросилась толпа вооруженных татар. Так погибли Прокоп, Смолянин и их дружина, лишь немногие удальцы вернулись на Русь. Это было самое большое поражение ушкуйников. Но подробности этой трагедии скорее подчеркивают силу ушкуйников, чем их слабость. Татары даже не попытались одолеть их в открытом бою, Хазторокань была не первым, а очередным городом, где ханы с поклоном предлагали дань, чтобы их только оставили в покое.

Москва не столько по окрику из Орды, сколько по своей инициативе начала борьбу не на жизнь, а на смерть с ушкуйниками. Причем сладить с дружинами ушкуйников московским воеводам было не под силу, и они действовали в стиле современных рэкетиров. Устроят ушкуйники погром в Орде, а москвичи схватят во Владимирской Руси какого-нибудь боярина или богатого купца и требуют выкуп, a то и пойдут в новгородские земли грабить мирных жителей.

Вот, к примеру, в 1386 году Дмитрий Донской решил наказать Новгород за очередные походы ушкуйников на Волгу и Каму, а заодно пополнить свою казну, и пошел на Новгород войной. Большая рать подошла к Новгороду и стала грабить окрестности, «много было убытку новгородцам и монашескому чину, говорит летописец, — кроме того, великокняжеские ратники много волостей повоевали, у купцов много товару пограбили, много мужчин, женщин и детей отослали в Москву». Дело кончилось тем, что новгородцы выплатили Дмитрию 8 тысяч рублей, только чтобы он оставил их в покое.

Естественно, что такие бандитские меры резко уменьшали, по крайней мере, на время, активность ушкуйников.

Новгород погубила близорукость его бояр и богатых купцов — лучше откупиться, «пронесло сегодня - и ладно». Не поняли они простой истины, что если волк узнал дорогу в овчарню, то он не успокоится, пока не перетаскает всех ягнят. Чем платить очередные 8 тысяч Дмитрию, не проще ли было нанять германских или французских ландскнехтов, от одной вести, о приближении которых Дмитрий поехал бы по делам не в Кострому, как при Тохтамыше, а драпанул бы до Сарая, а то и до Астрахани. Причем 8 тысяч рублей — это был бы аванс ландскнехтам, а остальное они вместе с ушкуйниками получили бы в Москве. Но история, как говорится, не терпит сослагательного наклонения.

Между тем в начале 70-х годов XIV века опорным пунктом ушкуйников сделался Хлынов — крепость на реке Вятке. В 1374 году новгородцы построили город Хлынов. «Общей единъ градъ и замокъ крепкой» Хлынов становится центром всей «Вятской страны» - новгородской колонии, в которой новгородцы «начаша общежительствовати, самовластвующее правыми и обладаеми своими жители, и нравы своя отеческия и законы и обычаи новгородския имяху на лета многа до обладания великих князей Российскихъ; и прозвашася вятчане реки ради Вятки».  Высшая власть в Хлынове принадлежала вечу. В отличие от Новгорода и Пскова хлыновское вече никогда не приглашало к себе служилых князей. Для командования войском вече выбирало атаманов («ватманов»). Географическое положение Хлынова облегчало его жителям походы как в Предуралье и за Урал, так и на булгар и Золотую Орду.

«Малочисленный народ Вятки, — писал Карамзин, — управляемый законами демократии, сделался ужасен своими дерзкими разбоями, не щадя и самих единоплеменников, за то, что стяжал себе не особенно почетное название — хлынские воры» («хлыны» - шатуны, бродяги; «ушкуйники» - разбойники по В.И. Далю).

Надо ли говорить, что золотоордынские ханы мечтали стереть Хлынов с лица земли. В 1391 году по приказу хана Тохтамыша царевич Бекбут разорил вятские земли и осадил Хлынов. По уходу татар, новгородские ушкуйники вместе с устюжанами напали на принадлежавшие татарам булгарские города — Казань и Жукотин, и разорили их. Следствием этого стало новое нападение на Хлынов со стороны татар.

Посылаемых на Вятку с ратью московских воевод вятичи старались подкупить добрыми «поминками», давая в то же время крестное целование быть на всей воле московских князей, но это крестное целование им было нипочем: они не раз ему изменяли.

В 1436 был пленён предводитель 7-тысячного войска, последний ярославский князь Александр Фёдорович Брюхатый. И сделали это ушкуйники – вятчане числом 40 человек. Произошло это в устье реки Которосль, где молодой князь уединился со своей молодой женой, расположившись чуть в стороне от основного лагеря.

После победы в феодальной войне (1428-1453 годы) Василий II в 1457 году¹⁶ отправил против вятских феодальных автономистов свое войско. Московские полки осадили Хлынов, но взять его не смогли. В 1459 году Василий II вновь направил сюда большое войско, но опять безуспешно.

Окончательно покончить с Хлыновым Москве удалось лишь в 1489 году, когда Иван III двинул на Вятку 64-тысячное войско под началом воевод Данилы Щени и Григория Морозова. Были в войске и казанские татары под предводительством князя Урака. 16 августа московская сила появилась под Хлыноном. Сопротивляться было невозможно. Вятичи попробовали прибегнуть к прежнему средству — подкупить воевод и заискать их милость. С этой целью они выслали воеводам хорошие поминки. Воеводы эти поминки приняли, но дали лишь день отсрочки штурма города.

Уже после начала штурма вятичи вступили в переговоры о капитуляции. Это позволило бежать значительной части осажденных. По приказу Ивана III с Хлыновым поступили, как раньше с Новгородом: большая часть жителей была выселена в московские города, вместо них поселены столичные жители, а главных «крамольников» казнили.

1 сентября повезли пленное население Хлынова в московские пределы. Великий князь велел их расселить в Боровске, Алексине и Кременце, где им были даны усадьбы и земли, торговых же людей поселили в Дмитрове.

Часть вятичей была поселена даже в подмосковной слободе: нынешнее московское село Хлыново свидетельствует об этом поселении.

Так было покончено с одним из последних оплотов ушкуйников. Но спасшись из Хлыново, они обосновались на Волге. Торговые ка­раваны попрежнему давали случай этой «вольнице» приобретать «зипуны», а пограничные Москве городки служили местом сбыта до­бычи, в обмен на которую ушкуйники могли получать хлеб и порох.

Постепенно из «воровских» людей происходит становление та­кого же наименования казаков, выходцев в том числе и из речных разбойников. В XVI - XVII часто происходил переход отдельных групп казаков из одного состояния в другое, с одной территории - на дру­гую. Так, например, с Волги - на Дон, Терек, Яик. В первой половине

XVIII века из выходцев с Волги возникло основное население Яицкого войска, переименнованного в 1775 году в Уральское.

 В окрестностях Ярославля и по Волге в XVIII веке «лихие люди» наводили страх. Вполне естественно поэтому было издание Сенатом указа в 1756 года, В нем городскому магистрату предписывалось при­нять должные меры, так как «число воровских партий на Волге посто­янно увеличивается, разбойники грабят и разбивают суда и до смер­ти людей бьют, и не токмо партикулярных людей (мирных граждан), но и казенные деньги отбираются и с пушками, и с прочим не малым огненным оружием ездят». Все Поволжье было разделено на участки для охраны от речных разбойников. В частности, участком от Твери до Кинешмы заведовал особый, живший в Ярославле офицер.

В 1759 году ярославский городской магистрат получил предпи­сание ярославского воеводы о боьбе с разъезжавшей в лодках око­ло Ярославля шайке разбойников. В нем содержалось требование «прилежно присматривать и ловить эту шайку». Численность этой шайки определялась в «человек 30 и больше». Особо отмечалось, что шайка грабит не только окресности Ярославля, в том числе и храмы, но и разбойничает в самом городе.

«Разбойничество представляло серьезную проблему на Волге и в более поздний период. Особенно это касалось участка между Тверью и Нижним Новгородом. Речные разбойники часто нападали на казенные и частные суда, не оставляя своим внимание и такие крупные города как Ярославль, Тверь и др. Это серьезно беспокои­ло местные губернские власти. Так, например, на рубеже XVIII - XIX веков костромской губернатор М.И. Кочетов организовал рейд лейти-нанта Сорохтина с командой из 17 человек на вооруженном «одною пушкою и четырьмя фузеями горткоуте», которому была поставлена цель поймать речных разбойников, нападавших на казенные и част­ные суда между Ярославлем и Нижним Новгородом.

В XIV-XV веках московские летописцы пытались всячески очернить ушкуйников и вообще, называли разбойниками, крамольниками и т. д. А вот потом о деянии ушкуйников было велено просто забыть. Упоминаний о них нет ни в школьных, ни в университетских учебниках XIX-XX веков. Тот же С. М. Соловьев в своем огромном труде «История России с древнейших времен» отводит ушкуйникам лишь несколько абзацев и без всяких комментариев. Авторы множества романов о временах Дмитрия Донского, как, например, уже упоминавшиеся Ю. Лощиц, М. Каратаев, зло и оскорбительно отзываются об ушкуйниках, мол, мешали генеральной и прогрессивной линии Ивана Калиты и его героического внука.

Итак, на Руси ушкуйники были забыты окончательно. Но их никогда не забывали татары. Другой вопрос, что при царе и большевиках писать об этом было нельзя. Но вот с 1991 года практически ни один труд татарских историков не обходится без проклятий по адресу ушкуйников. Татарские художники рисуют полотна, где изображают схватки их предков со злодеями-ушкуйниками. Таким образом, мы выяснили, что жители поволжских районов, в том числе Верхней Волги активно участвовали в борьбе, как между князьями, так и с ордой,  они являли собой очень грозную силу, стремясь к независимости от кого бы то ни было, а особенно от захватчиков. Этим и объяснялось их постоянное стремление  к свободе и независимости.

 

ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА

 

1.      Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 2004. т. 4

2.      Карамзин Н.М. История государства Российского. М., 2005

3.      Ярославль. История города в документах и материалах. Ярославль, 1990.

4.      Ермолаев В. Плес – жемчужина Волги. Ярославль, 1978

5.      Барщевский И. Исторический очерк города Ярославля // История губернского города Ярославля

6.      История города Ярославля с древнейших времен до наших дней. Автор  текста Хаиров А.Р. М. 1999

7.      Луппков П.Н. Исторический очерк Вятского края. Вятка, 1930

8.      Широкорад А.Б. Русь и орда. М., 2004

9.      Эмаусский А.В. Вятка в XII-XV веках// энциклопедия земли Вятской. Киров 1995.Т. 4.

10.  Спасская Н.Л. Прошлое Вятки с момента ее заселения русскими и до воцарения М.Ф. Романова. Вятка. 1913. С.41

11.  Повесть о стране Вятской / подг. К изд. А.С. Верещагин // Труды Вятской архивной комиссии (ТВУАК). Вятка, 1905. Вып. 3., отд.2

12.  Аверин И.А. Казачество // Русские. Серия «Народы и культуры». М. Наука.1997.

13.  Мифтахов З.З. Курс лекций по истории татарского народа (1225-1552 г.г.) Казань, 2002

14.  Халиков А.Х. Монголы, татары, Золотая Орда и Булгария. Казан, Фэн, 1994 и др.